Медвежьи истории. Камчатский Мыс, 1988: победим словом!

Алексей Федорчук

Издревле за медведем закрепилась репутация зверя, с одной стороны, свирепого и опасного, с другой — доброго и ласкового. И то, и другое, в общем случае, не верно: медведь — зверь, и этим всё сказано. Со своей зоопсихологией, мерять которую человеческими мерками было бы несколько опрометчиво.

Вдаваться в подробности сейчас неуместно — со временем я попробую осветить этот вопрос в более общем виде. А пока, в качестве вводной установки к сегодняшнему сюжету, эмпирическое наблюдение, касающееся медведей Северо-Востока, где они почти всегда обеспечены качественной едой — и еды этой вдоволь.

Так вот, в краях тамошних, медведь по настоящему опасен в одной ситуации: когда сталкиваешься с ним нос к носу на тропе, с которой ни тебе, ни ему по простому деться некуда. Он при этом пугается не меньше тебя (медвежья болезнь — это вовсе не идиоматическое выражение, а реальный диагноз). Но вот как он себя с испугу поведёт — не ведомо ни тебе, ни ему, ни самому Ахурамазде.

Он может побежать влево или вправо, через кедрач или ольховник — и это для тебя хорошо. Теоретически, может побежать и назад, развернувшись, почти как лошадь, на задних лапах. Но об этом я только слышал — как и Венечка Ерофеев не видел Кремля, так и мне разворачивающегося на 180 градусов медведя видеть не приходилось.

Ну а может он с перепугу побежать и вперёд — это самое неприятное. Потому что даже если у него нет никаких агрессивных намерений, а только желание смотаться побыстрей и подальше, удар полутонной туши (а медведи в тех краях большие, а иногда и Очень Большие) по хрупкому человеческому организму бывает болезненным. И может причинить тяжкие телесные повреждения, иногда даже несовместимые с жизнью.

Тем не менее, и в таких ситуациях надо сохранять спокойствие и хладнокровие, ибо есть рецепты борьбы со зверской этой напастью. Большинство из них общеизвестны: резаная папковая гильза с дробовым зарядом (множественное поражение нервных окончаний и, как следствие, болевой шок), воронённый наган «Парабеллум» с патроном в патроннике (останавливающее действие пули Parabellum 9 mm очень даже приличное), ну и тому подобные технические средства, к которым, увы, не всегда можно успеть обратиться.

Некогда имел честь быть знакомым со старым дедом, чукчей, который в такой ситуёвине запорол медведя простым пареньским ножиком. Но это тоже требует а) наличия ножика (как ни странно, в наших условиях с этим иногда бывали большие напряги, чем с огнестрелом) и б) некоторых довольно специфических навыков. Коими только старые деды чукотские да корякские и обладали.

И потому расскажу я одну историю, которая благополучно разрешилась способом, милым сердцу и уму каждого советского интеллигента — с помощью простого Русского слова.

Дело было в степях Херсонщины на побережье Восточной Камчатщины. А конкретно — на полуострове Камчатского Мыса. Отряд — четыре человека: кроме вашего покорного слуги, инженер, коллектор и студентка. Девушка из очень интеллигентной семьи, мама-филолог про паровоз поёт со всякоразных языков переводит. Ну а девушка за два сезона работы у нас даже слово «жопа» выговаривать не научилась.

Работали на рюкзаках, то есть всё на себе: и харчи, и камни. Причём харчей становилось всё меньше, а камней — всё больше. И, как ни странно, камни почему-то были тяжельче харчей, так что интегрально груз на рыло с каждым днём увеличивался.

И вот однажды, после очередного суворовского перехода, присмотрели мы место для лагеря — останец посреди прибойки, не помню чем уже поросший, но чем-то располагающим к неге и отдыху. Залезли, по причине некоторого притомления рюкзаки бросили, сами как патриции в триклинии, развалились, курим: морально готовимся к организации лагеря и сооружению жратвы. Кажется, даже чай ещё поленились вскипятить.

И тут на прибойке появляется медведь — и внаглую так чешет в нашем направлении. Это только кажется, что он медлительный и неуклюжий — чешет будь здоров, рысаку с ипподрома не угнаться. То есть шесть секунд — и он уже вплотную под нашим пригорком.

Ну мы как бы спокойствие сохраняем: зачем ему к нам с прибойки лезть, там ведь внизу и тропа его натоптанная, и кальмара какого, морем выкинутого, схарчить можно.

Но вот он, не пойми с чего, уже конкретно так намылился к нам лезть. Мы же, как уже сказал, в полной неге и расслабухе. Ружьё где-то валяется, не уверен, что патрон в стволе был (скорее всего, не был, в соответствие с инструкцией по технике безопасности). Счёт же времени уже на секунды (а может, и на доли, по секундомеру не засекал).

И тут девушка наша встаёт, руками машет и выдаёт такую речь, что Большой Петровский загиб, Малый Петровский загиб, да и оба Казацких заодно, показались бы детсадовским лепетом в тихий час младшей группы.

Медведь на месте замер, аж на задние лапы осел, передние приподняв. В общем, закостенел в позе сурка или грызуна какого другого, но никак не страшного хищника, короля камчатских дебрей. Уши у него трубочкой свернулись, а потом аж скукожились — до него считанные метры оставались, хорошо было видно.

А потом как развернётся под прямым углом, да как почешет вверх по склону над прибойкой. Крутенькому, между прочим склону, и сплошь ольховым стлаником заросшим — человеку не продраться. А он чешет себе и чешет — только ветки колышатся. Не успели мы дух перевести — как он за водораздельчиком скрылся. А водораздельчик-то там — метров под полкило.

Вот какова сила доброго и ласкового Русского Слова, нежными девичьими устами сказанного в нужное время и в нужном месте…

Медвежьи истории. Камчатский Мыс, 1988: победим словом!: 7 комментариев

  1. Захватывающая история! Спасибо!
    Вспомнился эпизод, когда однажды вечером на нас с подругой набросилась собака, сорвавшаяся с цепи из соседнего двора, за которой водилась слава кусачей и не жалевшей даже маленьких детишек. Вот здесь-то нашим спасением и стала «сила доброго и ласкового Русского Слова», неожиданно вырвавшегося из моих уст…

  2. Ага, от собак это тоже помогает.
    Ещё лошади очень хорошо понимают Русское Слово, без него с лошадьми — никак.

  3. Смотря от каких собак.
    Есть такие зверушки, что от них только хорошая физическая форма и спасет.
    Не медведь конечно, но все-таки…

  4. А про мишек косолапых интересные вещи рассказывают.
    Прежде всего, некоторые индивиды ошибочно считают их «всеядными». Это не так. Опытные охотники говорят — » это ХИЩНИК, с возможностью временно питаться более иной пищей».
    Далее. Читал воспоминания одного охотника (к тому времени ставшему фотоохотником). Регион, увы, запамятовал. В память врезались следующие факты. Мишка, с его слов, ни разу не стайер. Но спринтер. То есть долго бежать не может. Зато «в рывке» развивает аж до 60 км/ч (интересно, как замеряли?:) ). При этом демонстрируя очень неплохую динамику, и почти независимо от рельефа/препятствий.
    Также запомнилось, что эта зверушка в состоянии гнуть ружейные стволы. Причем челюстями. Еще припоминается (это уже из другого источника), что пули от «калаша» животное может даже и не заметить. Или заметить — но слишком поздно для стрелявшего.

    З.Ы. Сам с данными представителями фауны не сталкивался :).

  5. Teocally, на счёт «ядности» медведей — да, всеядный он только в том смысле, что может есть всё (с голодухи).
    А так — очень регионально зависимо.
    В Азии тамошний белокоготный медведь (когда он там ещё был, сейчас, возможно, их и не осталось) предпочитал сурков из нор выкапывать, а всё остальное — или по необходимости, или как гарнир.
    На Северо-Востоке в путину жрёт в основном рыбу (поскольку её больше, чем дофига), кедровыми шишками балуется, ягоду жрёт для ферментации. А в остальное время — ест всё.
    На счёт бега — да, на первых олимпиадах наверняка был бы в числе призёров по стометровке.
    Скорость не замерял, но прикинуть можно.
    как-то ехали на ГТСке по гусеничной трасе посреди глухого кедрача. Траса езженная, но не разбитая, погода хорошая, да ещё и чуток с утра подморозило. То есть вездеход на прямой можно было разогнать до 45-50 км/ч. Что наш водила и сделал, когда на трассу неожиданно прямо перед нами из кустов медведь свалился, и почесал вперёд. Некоторое время он просто держал дистанцию. Потом ему надоело, он чуть прибавил ходу — и исчез из видимости.
    Кстати, никакого ощущения, что напрягался — бежал себе так неуклюже-неторопливо. Но за 50 км/час точно развил.
    Про стволы -это мелочи :) Он умеет вскрывать лабазы из бензиновых бочек, с крышкой, прихваченной сваркой. Не сильно — но человеку такое приходится вскрывать ломом, прикладывая всю свою мощь.
    Кстати, что медведь не любит или боится запаха ГСМов — тоже брехня. Не только не боится — но бывали такие, что кирзовые спаоги жевали соляркой запивали. Или наоборот :)
    Рассказ про медведя-токсикомана — запланирован.
    Про пули — это тоже предмет отдельной истории.

  6. То alv: про конягу — реально впечатлило.

Добавить комментарий